УСПЕХ, КОТОРЫЙ БЫЛ ОБУСЛОВЛЕН СОВМЕСТНОЙ РАБОТОЙ

Напомним, что премьера была посвящена 23-летию провозглашения НКР и 85-летию со дня рождения Авета Тертеряна и была воплощена в жизнь под патронатом первой леди РА Риты Саргсян, автором же проекта является Саринэ Автандилян. О проделанной работе наше интервью с исполнителями главных ролей в опере Гургеном Бавеяном и Рузан Манташян, а также художественным руководителем и главным дирижером Государственного камерного хора Армении Робертом Млкеяном.

Гурген БАВЕЯН, баритон, исполнитель роли раненого офицера:

- В прошлом году в главной роли в опере «Арцваберд»  также выступали Вы.

- Да, кажется, это стало доброй традицией, и надеюсь, так будет и дальше.

- Я хотела сказать, что музыка оперы Тертеряна совершенно другая. Как воспринимать музыку этого автора, возникали ли сложности?

- Конечно, сложности были. Вначале я даже не знал, согласиться или нет, так как современную музыку, я имею в виду классическую,  мне также сложно воспринимать, хотя я и являюсь музыкантом - классическим певцом. Но, ознакомившись с оперой и предлагаемыми режиссерскими решениями, я согласился, причем, весьма охотно. К тому же мне не хотелось ломать традицию.

- Фактически выбор сразу пал на Вас.

- Да, Саринэ Автандилян сказала: «Если это баритон, то должны исполнять Вы». Да, было трудно. Так как в современной опере я выступаю впервые. Трудно поддавалась, скажем, музыкальная интерпретация. Буду искренен. Музыку Тертеряна мне приходилось слушать не часто. Правда, я проходил ее в консерватории, на занятиях современной музыки, музыкальной литературы. Но слушал редко. Музыка Тертеряна для меня  была не то что чуждой, но отчасти - далекой. Но в результате кропотливой работы мы смогли обобщить и создать образ. В конце мне даже полюбились и образ, и музыка, особенно отдельные места.

- Что, на Ваш взгляд,  передается посредством оперы?

- Думаю, в основе оперы лежит человеческая любовь, которая, к сожалению, потерпела поражение. Война, будь она на этой или той стороне, в конце приводит к бедствию. К сожалению, на этот раз любовь не победила. Да, вопрос поставлен глобально: если где-то есть война - есть и поражение.

Рузан МАНТАШЯН, сопрано, исполнительница роли девушки:

- В Армении Вы поете впервые. Как Вы получили приглашение?

- Да, в Армении и Арцахе я пою в первый раз. Больше выступаю за рубежом - в Европе. Я училась там, а точнее, здесь я начинала и продолжила учебу в Европе. Училась в Италии, Германии, и мои дальнейшие планы тоже связаны с Европой, после этой премьеры я должна выехать в Париж.

- Что Вы скажете о Вашей роли?

- Очень сложная и эмоциональная роль, требующая больших сил, чтобы понять и раскрыть ее. Репетировать в одиночку было гораздо труднее. Когда я приехала сюда, у меня уже был партнер. Это был весь хор, который выступал в роли народа, оркестр, словом, все помогли мне, чтобы образ обрел целостность. Когда мне предложили эту роль, я находилась в Германии - завершалась моя учеба в магистратуре, я попросила срочно выслать ноты, так как музыка Тертеряна была мне почти незнакомой. Не изучив ее, я не могла дать свое согласие.

- Близок или чужд Вашему духу образ, созданный Тертеряном?

- Если  бы я не убедилась бы в правоте образа девушки, никогда бы не выступила в этой роли.

- В чем состояла сложность?

- Сложно было сориентироваться. С одной стороны, во мне говорил голос народа, родных - это утрата, кровь, которая пролилась. С другой - любовь, которая зародилась. Но я не считаю это любовью, так как эти люди находились в тяжелом психологическом состоянии, и они оба искали света. У них, скажем так, не было альтернативы. И это решение имеет для меня большую ценность. В каждом человеке есть свет, и он хочет увидеть его и в другом человеке. Это происходит, хотя и пролито столько крови, были потери. Человек видит свет.

Роберт МЛКЕЯН, художественный руководитель и главный дирижер Государственного камерного хора Армении:

- Каково Ваше мнение - музыканта и искусствоведа о постановке оперы?

- Прежде чем говорить об этом, хотелось бы отметить, что такие события являют собой максимальное сближение академического искусства с народом. То есть, слушатели академического искусства составляют 5-8% народа. И фактически свыше 90% народа не общается с серьезным искусством. Сегодня очевидно, что мы говорим об исключительных ценностях и высоком искусстве, которое идет к народу. И это крайне важно. Поэтому я и приветствую такую инициативу и с превеликим удовольствием принял участие в проекте. 

Государственный камерный хор Армении имеет исключительную концертную программу, с которой нам предстоит гастролировать по Европе. И я решил, что мы непременно должны быть здесь, так как мы поем для народа, и это - в первую очередь. И  мы поем для народа оперу Тертеряна, которая с 1977 года не исполнялась. Это человек, которого признавали и уважали в Германии. И этой оперой открывается даже концертный сезон. Мы же предали ее забвению. Я рад, что сегодня мы переживаем возрождение, пробуждаем спящие произведения и делаем это намного лучше, чем было сделано когда-либо. Пусть это не покажется самовосхвалением, но мне кажется, что зритель осознал, что мы обладаем высоким оперным искусством, которое, на мой взгляд, является оперой событийного плана (хотя она написана в камерном жанре), которую можно ставить за пределами страны и получить такой эффект. Почему в Шуши? Ну, во-первых, потому, что корни композитора происходят отсюда, и второе, что более важно, постановку оперы необходимо превратить в традицию и ежегодно организовывать подобное мероприятие, которое станет большим стимулом и силой, чтобы знакомить народ с серьезным, подлинным армянским искусством. Я рад, что сегодня произошло подобное событие, и оно имело  успех.

- Не трудно ли было совмещать музыкальный текст хора с солистами и оркестром?

- Трудно - не то слово, было намного труднее. Работать на больших дистанциях ужасно трудно, так как у нас есть определенные критерии для дистанцирования друг от друга и вступления в контакт с дирижером. То есть, существует проблема эмоционального контакта. Помимо этого, Вы видели, что участники хора делают многочисленные движения, не совместимые с хоровым пением. Тем более что режиссером выдвигалось требование сохранять линии. Но мне кажется, что нам удалось хотя бы на 80% преодолеть эту проблему с тем, чтобы и музыка не пострадала, и опера смотрелась красиво - с точки зрения  получения эстетического удовольствия. Конечно, для этого требуется серьезная, продолжительная, а не 4-дневная работа. Следовало прорепетировать хотя бы дней 20, чтобы все шло четко, и линия была чистой, и - песни. С уверенностью могу сказать - возможно, что и нехорошо были натянуты нити, но в пении выложились до конца и наилучшим образом. Думаю, что зритель простит это, так как он понимает, что мы желали сделать подарок к Дню провозглашения НКР. Надеюсь, что подарок удался.

- Лично Вы согласны с режиссерскими решениями, они убедительны?

- Скажу так: когда-нибудь два художника должны прийти к единому мнению  друг с другом во всем. Иначе говоря, будучи режиссером кино, возможно, она дала талантливое решение. К сожалению, сегодня у нас нет режиссера оперы. Мы потеряли лучших оперных режиссеров, и никто не занял их место. Традиция оборвалась, новая школа не была создана. И мы были вынуждены пригласить человека, который проделал весьма серьезную работу в сфере кино. А представляете ли вы себе, насколько трудно кинорежиссеру работать в театре, тем более - в оперном театре? Она и сама не представляла этого. Совместить симфонический оркестр, несколько хоров, балетную труппу, солистов - дело сложное. Думаю, с постановкой этой работы Мария обрела большой опыт. И надеюсь, если она возьмется за постановку во второй раз, наверняка учтет все, что мы просили у нее. И таким образом мы получим значительно  лучший результат.

Сусанна БАЛАЯН