ЯЗЫК МОЙ - ВРАГ МОЙ, Или ХРАМЧИХИН ПРОТИВ ЗАХАРОВОЙ

Первые две минуты и восемь секунд и последние пять минут и пятьдесят девять секунд были посвящены карабахскому урегулированию. Мария Захарова начала с того, что сообщила журналистам о поездке министра ИД России Сергея Лаврова в Вену после завершения программы пребывания его в Белоруссии для начала новой программы по армяно-азербайджанским отношениям. 

После апрельской военной авантюры Ильхама Алиева, унесшей сотни жизней по обе стороны линии соприкосновения (грешно считать потери в отдельности) российский истеблишмент всполошился, а политическое начальство решило еще раз подсуетиться, дабы,  теперь уже сообща с Минской группой в расширенном составе, способствовать «стабилизации ситуации в зоне конфликта» и создать «необходимые условия для возобновления переговорного процесса, направленного на достижение всеобъемлющего урегулирования». 

Ох, уж этот дипломатический слог! Не слог даже, а сленг. Какое-то эсперанто для непосвященных. И как же прав был великий немецкий поэт, заметивший, что «бессодержательную речь всегда легко в слова облечь». А ведь - в самом деле. По Захаровой (читай: МИД РФ) основной целью венских встреч являются «возможные» консультации - с тем, чтобы «попытаться усилить режим прекращения огня, снизить военные риски, договориться об укреплении конкретных мер доверия». Похвально! Двадцать два года военные риски не снижались, а, наоборот, повышались; меры доверия тоже не укреплялись, а безостановочно скатывались вниз - в преисподнюю ненависти, нетерпимости и всяческих фобий со стороны азербайджанского общества; и вот теперь надо, видите ли, все это в одночасье исправить.  Наладить, оживить, настроить. Легко ли?

Легко ли, если (послушаем Марию Захарову) «Россия осуществляет военно-техническое сотрудничество на четкой международно-правовой и двусторонней правовой основе». Это она в ответ на вопрос журналиста о том, что ей известно о поставках или о продолжении поставок вооружений Азербайджану. В переводе с дипломатического на истолковательный язык это означает, что поставки вооружения Азербайджану со стороны России будут продолжаться. А это, в свою очередь, означает и дальнейшую гонку вооружений с обеих сторон, что, в конечном итоге, никак не станет способствовать этому самому «всеобъемлющему урегулированию». Поставки вооружений конфликтующим странам - это как игра в кости. Броски следуют один за другим: у кого-то выпадает больше, у кого-то меньше. И нет тут никакой квоты броскам для определения победителя. Процесс бесконечный. Даже после того, как начнут стрелять пушки и пойдут друг на друга танки: пополнить израсходованные запасы вооружений для воюющих сторон у России всегда хватит арсенала. Потому что не бросать кости, а выбросить их совсем, никто не хочет.

На брифинге Мария Захарова была предельно откровенна. Она не стала скрывать, что российское «военно-техническое сотрудничество развивается открыто». Так же открыто Россия (по М. Захаровой) говорит «о мотивации и перспективах этого сотрудничества». И они, как-будто, известны: ничего личного - всего лишь бизнес. Мол, если не Россия станет продавать Азербайджану современное вооружение, то это сделают другие. Миф этот как-то очень удачно прижился в российском обществе, но вот недавно российский же эксперт по военным делам Александр Храмчихин довольно просто его опроверг. Давайте процитируем его: «Звучащий из Москвы по этому поводу аргумент «не продадим мы - продадут другие» в данном случае еще более сомнителен, если не сказать сильнее и грубее. К тому же «другие» некоторых вещей продать не могут. Например, аналогов мощнейшей системы ТОС-1А ни у кого в мире просто нет, а именно она может нанести карабахским войскам на передовой очень большой ущерб. Совершенно непонятно, где Азербайджан мог бы найти аналог Т-90. Так что аргумент про «других» не только предельно циничен, но еще и не соответствует реальности» ( nvo.ng.ru -13.05.16).

Словом, мотивация поставок звучит несколько иначе: «Если не Россия, то кто же?». Впрочем, у МИД России имеется свое собственное суждение по данному раскладу. Типа: мухи отдельно, котлеты отдельно. И тогда Мария Захарова говорит, что в МИДе прекрасно понимают всю сложность ситуации в карабахском вопросе, равно как и то, «какие методы реально, а не на словах, могут привести к успокоению ситуации».

Оставим стилистику устной речи в покое, рассмотрим суть сказанного. Оказывается, к методам («реально, а не на словах») относятся, прежде всего, «политико-дипломатическое урегулирование» и (sic!) «намерение и желание сторон при поддержке посредников (Минской группы ОБСЕ) серьезно решать имеющиеся проблемы и вести дело к миру». Опять - двадцать пять! Это каким же образом стороны поведут дело к миру, если их пичкать все время смертоносным оружием, приближающим не мир, а войну? Какие тут могут быть намерения или желания? Набившими оскомину словесными клише никакого мира добиться будет нельзя. А поставками сверхсовременного оружия (уточним: Азербайджану) будет можно?

Выходит, что можно. По принципу - «хочешь мира, готовься к войне». То есть пресловутым поддержанием баланса сил. Поддерживать же этот баланс будет Россия. До тех пор, пока дипломатия не скажет свое веское слово. Для того, говорит Мария Захарова, она, дипломатия, и существует, чтобы «в политико-дипломатическом русле» найти ответ на вопрос: «как сделать так, чтобы кровь больше не проливалась?» 

 Тот факт, что кровь все-таки проливается, и не только апрельские события тому причиной, а каждодневные нарушения апрельских же договоренностей, не говоря уж о Соглашении 1994 года, дипломатический сленг весьма искусно обходит стороной, заменяя его эвфемизмами декларативных воззваний типа «конфликт не имеет военного решения» и безадресными заявлениями о необходимости мира всякий раз, когда мир этот нарушается. 

Как вы думаете, что нужно делать, если предложения и договоренности, которые якобы должны приблизить стороны к окончательному решению, «в последние моменты» по тем или иным причинам не доходят «до финальной фазы»? Конечно же, сожалеть. Однако набравшись терпения, мы, вместе с тем, «должны прекрасно знать, что именно Российская Федерация постоянно инициировала те или иные предложения для стимулирования процесса урегулирования». Браво! Можно взять с полки пирожок и продолжать дальше: как инициировать (на вялой дипломатической основе), так и (на четкой правовой) поставлять вооружение. По большей части - Азербайджану. Потому как, видите ли, баланс сил, оказывается, держится, с одной стороны, на боевом духе и отличной армейской подготовке армянских солдат, и преимуществе в вооружении  Азербайджана - с другой. Последний тезис - это уже не Мария Захарова. А, опять же, Храмчихин. Который преподносит нам его безо всякой иронии. Напротив. Как бы возражая Захаровой в том, что «ключ к разрешению ситуации находится в политико-дипломатической плоскости», он пишет: «Российские заявления о том, что конфликт «не имеет военного решения», очень сильно напоминают демагогию, а западное политкорректное блеяние о «необходимости восстановления доверия между сторонами» глупо настолько, что даже не заслуживает комментариев. Взаимная ненависть армян и азербайджанцев не то что не снижается, а даже растет. Причем это вполне реальная «народная» ненависть. И совершенно невозможно понять, как выглядит компромисс».

Разумеется, невозможно, если продолжать поставлять Азербайджану современное вооружение, при этом оправдываясь некой правовой основой. Неужто и в самом деле язык дан нам для того, чтобы скрывать наши истинные намерения?

Карен ЗАХАРЯН