Ошибка
  • JLIB_APPLICATION_ERROR_COMPONENT_NOT_LOADING
  • Ошибка при загрузке компонента: com_k2, 1
  • Ошибка при загрузке компонента: com_k2, 1
  • Ошибка при загрузке компонента: com_k2, 1
  • Ошибка при загрузке компонента: com_k2, 1
  • Ошибка при загрузке компонента: com_k2, 1
  • Ошибка при загрузке компонента: com_k2, 1
  • Ошибка при загрузке компонента: com_k2, 1
  • Ошибка при загрузке компонента: com_k2, 1
  • Ошибка при загрузке компонента: com_k2, 1
[ARM]     [RUS]     [ENG]

«НАШИ СИЛЫ НЕИСЧЕРПАЕМЫ, ТАК КАК МЫ ЗНАЕМ, ЧТО НАШЕ ТРЕБОВАНИЕ СПРАВЕДЛИВО»

Своими воспоминаниями о событиях, произошедших в Гадруте в февральские дни 1988 года, делится Эльмир НАВАСАРДЯН, который в дни Карабахского движения был председателем исполкома Гадрутского райсовета народных депутатов.

 - Господин Навасардян, что происходило в Гадруте 12-13 февраля? Что бы Вы хотели подчеркнуть?

- Признаться, я давно хотел рассказать о том, что и как происходило. Безусловно, я был очевидцем событий, произошедших 12 февраля. Я находился вместе с группой прибывших из Степанакерта руководителей области, когда собравшийся народ потребовал представить протокол собрания партийно-хозяйственного актива. На следующий день - 13 февраля - должна была состояться плановая сессия райсовета народных депутатов. Узнав об этом, председатель исполкома областного Совета народных депутатов Осипов, возглавлявший прибывшую из Степанакерта делегацию, велел мне отложить сессию. О том, что сессия  откладывается, знали только я и депутаты. Но народ не знал об этом, и к 10 часам утра  люди стали собираться. А к 12 часам подоспели и активисты из Мартуни. За это время дважды звонил первый секретарь обкома партии Борис Кеворков. В первый раз он стал угрожать мне, чтобы я не ставил печать под документом, а во второй раз велел потерпеть, пока не подоспеет на помощь начальник Управления внутренних дел. Понятно, что народ желал одного, а руководители области - другого. Я стоял перед дилеммой. Что делать, как быть? Если я скреплю документ печатью, меня уволят с работы, причем, это - в лучшем случае. А если выполню приказ партийных руководителей области, народ не простит мне этого. В конце концов, я встал на сторону народа. Я чувствовал: все это происходит неспроста, это вовсе не случайность. Отчасти я был уверен, что из этого что-то  получится. Мне позвонили и сказали, что начальник УВД НКАО Исагулов уже подъезжает к Гадруту. Я решился и скрепил Декларацию печатью. Текст Декларации перед народом огласил член райисполкома Самвел Абрамян, и люди, успокоившись, разошлись. 

- Для того времени это был довольно смелый шаг. Наказание не заставило себя долго ждать?

- Через некоторое время я вышел из здания исполкома. По дороге мне встретился районный прокурор Роберт Давтян и сообщил, что начальник управления ВД ждет меня в райотделе внутренних дел. Узнав, что я все-таки поставил печать под документом, он сказал, что я должен написать объяснительную и явиться к первому секретарю  ЦК Компартии Азербайджана Багирову, который уже находился в Степанакерте. Заранее в Степанакерт вызвали также членов бюро Гадрутского райкома. Когда я вошел в кабинет Кеворкова, там были и члены бюро, и Багиров, и министр внутренних дел Азербайджана. Хотя членов бюро хорошенько «обработали», но они, на свой страх и риск, стали защищать меня. Тогда Багиров позвонил генпрокурору Азербайджана и, представив меня политическим диссидентом, предложил возбудить против меня уголовное дело и начать расследование. Я вернулся в Гадрут. На следующий день меня вызвали в Гадрутскую  районную прокуратуру, где находились пять человек, одним из которых был прибывший из Баку зампредседателя КГБ Азербайджана, кстати, армянин по национальности, причем, родом из Гадрутского района. В течение дня они несколько раз вызывали меня на допрос и были намерены увезти в Баку. У них был список, который возглавляли имена самых активных ребят района. Меня постоянно спрашивали, кто из них заставил меня поставить печать? Я всегда отвечал одно и то же: никто, я сделал это самостоятельно. И я говорил так вовсе не из желания защитить ребят. Вначале я колебался, правильно ли идти на такой шаг: написать, подписать и скрепить печатью, то есть, узаконить Декларацию подобного содержания? Но я видел, какое воодушевление охватило людей, с какой решительностью они отстаивали  свою позицию, осознавая все трагические последствия своих действий в случае провала. Постоянно задавая один и тот же вопрос, допрашивавшие меня косвенно заставляли меня произнести имя какого-нибудь активиста. Я не стал делать этого, так как действительно решение принял сам. Думаю, поэтому меня и решили увезти в Баку. А о том, что там меня ожидало, оставалось только догадываться. Об этом узнали телефонистки Гадрута и сообщили ребятам. Наступило 16 февраля. В этот день люди вновь стали собираться, причем, собралось довольно большое количество людей. Если бы не это обстоятельство, еще неизвестно, что стало бы со мной. Меня не увезли в Баку, но по нескольку раз в день вызывали к себе. Когда Кеворкова освободили с занимаемой должности и первым секретарем Нагорно-Карабахского обкома партии избрали Генриха Погосяна, я обратился  к нему. Он лично позвонил в Москву и попросил прислать независимую следственную  группу. На следующий день группа была уже на месте. За 3-4 дня они допросили большое число людей, около пяти часов беседовали со мной. 26 февраля вызвали меня и прокурора района Р. Давтяна и сообщили, что дело прекращено. Думаю, что самым главным в те дни было то, что народ и должностные лица (конечно, не все) сплотились и объединенными силами достигли цели - приняли не противоречащий положениям Конституции СССР документ. Партийное руководство во главе с Кеворковым чинило всяческие препятствия именно потому, что наша борьба велась в строгом соответствии с законодательством, легитимно. Проиграв на законодательном поле, они решили поставить народ на колени путем угроз и силой оружия. Начались погромы и резня в Сумгаите, Кировабаде, Баку и других населенных пунктах, затем - война, а в 2016-ом - апрельские события. И до сих пор они не отказались от решения карабахской проблемы силовым методом. Но наши силы неисчерпаемы, так как мы знаем, что наше требование справедливо. Изначально мы осознавали, что находимся на правильном пути, что, приняв правомерное решение, пойдем правильной дорогой, и сегодня мы продолжаем наш путь к поставленной цели - международному признанию нашей республики и воссоединению с Арменией. 

- А какие достижения за эти 30 лет Вы бы выделили? 

- Думаю, что за 30 лет нам удалось решить очень важные задачи. Созданы и  действуют все институты государственной власти. Все сферы жизнедеятельности государства развиваются в ногу с соответствующими сферами Армении. Армянство всего мира поддерживает нас в любом вопросе. Да, мировое сообщество еще не признало независимость Республики Арцах, и данный процесс неизвестно еще насколько затянется. Но такой путь прошел каждый народ, завоевавший право строить собственное государство. Я убежден, что рано или поздно цивилизованная общественность мира признает право народа Арцаха на независимую жизнь. 

- А каковы, на Ваш взгляд, уроки 1988-го? 

- Карабахское движение доказало, что у нас есть большой потенциал, чтобы достичь нашей конечной цели. Доказало, что мы можем сплотиться вокруг национальной идеи и объединенными усилиями вести борьбу за право на свободную жизнь. И недалек тот день, когда мир признает Республику Арцах. А живущая в наших сердцах с самого начала Движения мечта - воссоединиться с матерью-Арменией - наконец-то станет реальностью. 

СУСАННА БАЛАЯН