НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО?

С момента низвержения приспешника Баку Кеворкова и избрания 23 февраля 1988 г. первым секретарем обкома партии Генриха Погосяна областная парторганизация не только не таясь влилась в ряды сторонников Движения, но и фактически стала его политическим авангардом.

Днем раньше, отражая нашествие азеров из Агдама, первый секретарь Аскеранского райкома партии Вачаган Григорян находился в первом ряду защитников города. Среди тех, кто первым отправлял телеграммы  в Москву, были инструкторы обкома партии.  Большинство депутатов областного Совета были коммунисты - руководители разных уровней, которые отчетливо осознавали, что репрессиям в первую очередь  подвергнутся они. Не следует забывать, что еще 12 февраля в Степанакерте и ряде районов прошли партхозактивы с единой повесткой: воссоединение с Арменией. Не остался в стороне и я, порекомендовав активистам в первых числах февраля принять решение сессии облсовета как высшего законодательного органа.

Месяц спустя пленум обкома партии,  "выражая чаяния армянского населения автономной области, волю подавляющего большинства коммунистов Нагорного Карабаха, просит Политбюро ЦК КПСС рассмотреть и положительно решить вопрос присоединения НКАО к Армянской ССР, исправив тем самым допущенную в начале 20-г.г. историческую ошибку при определении территориальной принадлежности Нагорного Карабаха".  На том же заседании меня избрали секретарем обкома, а на пленуме 25 ноября 1988 г. я подготовил и выступил с докладом о выходе областной парторганизации из состава азербайданской компартии, где, в частности, отмечалось, что "дальнейшая деятельность под руководством ЦК, проводящего откровенно дискриминационную политику в отношение целого народа, отошедшего от идейных основ и политики КПСС, потакающего националистической пропаганде, религиозному фанатизму, невозможна". 

               Всенародным голосованием депутатами Верховного Совета СССР были избраны и три партийных лидера: Генрих Погосян, Ваган Габриелян, Вачаган Григорян - не это ли всеобщее  народное доверие?!  

 После расформирования комитета "Крунк" практически в том же составе при горкоме партии создается Совет директоров, а предложения и решения Совета для придания им законной, юридической силы утверждались на заседаниях партийных и советских органов.

Последующие два с лишним года партийные органы без вмешательства  Баку (на первом этапе при серъезной поддержке КОУ во главе с Аркадием Вольским) руководили политической, хозяйственной, социальной, культурной жизнью области, ее интеграцией в структуры Армении. Отмечу, что в области было построено 34 различных малых предприятия и филиала примерно на 2000 рабочих мест. Особой частью нашей работы были мобилизационные мероприятия. Так, за год-полтора до начала обстрелов и боевых действий в городе были отремонтированы почти все подвалы и бомбоубежища, дважды проведены учения формирований Гражданской обороны.

Ни на миг мы не забывали о постоянной работе с союзными органами по продвижению решения нашего вопроса, буквально заваливая Политбюро ЦК КПСС, Верховный Совет, Правительство,  Прокуратуру, Министерство обороны СССР,  десятки других руководящих органов, центральные СМИ письмами, постановлениями, шифрограммами, аналитическими записками, судебными исками. В моем архиве есть даже Обращение к лидерам США, Великобритании, ФРГ, Франции, Италии, Канады, Японии с жалобой на руководство СССР и просьбой предотвратить "доступными вам средствами возможное кровопролитие в нашем регионе на почве национальной неприязни". Мы использовали трибуны всесоюзных съездов, конференций, страницы газет. Принимали и убеждали в нашей правоте многочисленные делегации как из Москвы, так и из-за рубежа, политически обрабатывали комендантов, которые часто помогали нам.  

При обсуждении с активом очередного обращения к Горбачеву я предложил опубликовать его в областной газете  в виде открытого  письма, что помогло бы расчитывать на встречу с ним. 3 мая 1989 года ночью весь тираж газеты с опубликованным письмом был вывезен из типографии на случай его ареста комендатурой. Под утро мне позвонил Вольский и попросил повременить с публикацией, подкорректировать текст письма, убрать жесткие выпады в адрес генсека. Я ответил, что просьбу выполнить не смогу, так как тираж уже раздается подписчикам, а экземпляры для руководства страны уже на пути в Кремль, и что в письме лишь настоятельная просьба к генсеку принять и выслушать нашу делегацию. 

19 июня 1989 г. в Кремле  Горбачев с Рыжковым (Совмин) и Чебриковым (КГБ) при участии Аркадия Вольского принял нашу делегацию в составе депутатов ВС СССР Зория Балаяна, Вагана Габриеляна, Вачагана Григоряна, Бориса Дадамяна, Генриха Погосяна, первого секретаря Степанакертского ГК партии Валерия Атаджаняна, членов КОУ Семена Бабаяна, Владимира Товмасяна, председателя Степанакерьского горисполкома Максима Мирзояна. Выслушав нас, Горбачев заверил, что решения по большинству высказанных вопросов будут приняты в течение двух недель. Но когда буквально на следующий день он принял руководство Азербайджана,  нам стало ясно, что Горбачев - никчемный Президент, и что зря члены нашей делегации несколько дней ходили по кабинетам важных чиновников ЦК, Совмина, Госплана, Генштаба МО, где ни одно из его обещаний по его же команде и не думали выполнять.

После приостановки деятельности обкома партии и облсовета образовавшийся управленческий вакуум помог преодолеть избранный 16 августа 1989 г. на съезде полномочных представителей населения области Национальный Совет, который возглавил Вачаган Григорян, а я и Владимир Товмасян стали его заместителями.  Примечательно, что именно этот Национальный Совет почти в полном составе в Ереване на совместном с Верховным Советом Армении заседании  1 декабря 1990 г. принял постановление о воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха, под которым стоит и моя подпись. Совет работал без выходных, а главная  заслуга, политическая победа НС была в том, что сам факт его существования принудил ЦК КПСС отменить свое же решение о роспуске бывшего облсовета, восстановив его в правах. И по меньшей мере странно, что более 20 лет замалчивается сам факт существования в те годы Национального Совета Нагорного Карабаха.

Еще один характерный пример причастности партийных руководителей области к Движению. С намерением исключить из рядов КПСС за националистическую деятельность, разжигание межнациональной вражды в феврале 1990 г. меня и Вачагана Григоряна вызвали в Москву в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС. Этот орган ассоциировался с партийным трибуналом, а исключение из партии было равносильно политической казни. Но когда председатель КПК Борис Пуго ознакомился с нашим заявлением (хотя настаивали писать объяснение), желание исключить нас испарилось. Ограничились беседой у заместителя председателя КПК. Кстати, такой исход для нас случился только потому, что Борис Карлович оказался редчайшим для того времени политическим деятелем, обладавшим и руководствовавшимся высокими моральными принципами. Но об этом мы узнали позднее, когда выяснились обстоятельства его самоубийства после путча в августе 1991-го: его, как и многих своих друзей, предал Горбачев.        

Вот такие были политические баталии. Такие реальные дела. Такая вот преданность делу народа всех коммунистов Арцаха, которых, тогдашних, сердечно поздравляю с юбилеем, и вечная память тем, кого уже нет с нами. 

 

Валерий АТАДЖАНЯН