СЕЛО ПОД СНЕГОМ И НА СНЕГУ…

 Кажется, это было в 1971 году. В начале года. Родители решили послать меня из Шуши в деревню, чтобы я скрасил новогодние дни дедушки и бабушки.  Я ликовал. Помню, что сказала мама: « Они будут рады».

Село было под снегом. Все было белым-пребелым. Даже синеватый дым, поднимающийся из  дымоходов и лениво простирающийся над крышами домов. Помню и собравшихся в  центре села стариков. Они были такими родными, такими беззаботными. А слова одного  из них были сродни крепким объятиям:

- Дорогой мой, как хорошо, что ты приехал, дедушка и бабушка обрадуются…

Естественно, я тогда почти ничего не понял, хотя каждый раз, когда я приезжал в деревню, бабушка приговаривала: «Родной мой, я проживу на несколько дней дольше …»

Правда и Шуши был весь покрыт снегом, но в деревне этот снег был каким-то другим, более белым,  и его было гораздо больше. В Шуши, к слову, он был голубоватым, мешающим, холодным…

-Ашот, зарежь вон того петух, - суетилась бабушка,- родной мой, дай я тебя еще раз поцелую в твой красивый лоб… Ну хоть бы одну - две елочные игрушки повесили бы…

И начиналась самая настоящая суматоха. Дед без надобности ходил туда-сюда. «Дед, куда это ты идешь без ножа?..», - верещала бабушка.

Насколько я помню, когда мы уже садились за праздничный стол, чтобы насладиться ужином, дед говорил:

-Снег идет… проклятый не даст мне завтра немного поработать…

А за столом, возле печи сидели только я, дедушка и бабушка… И короткий  тост дедушки из нескольких  слов:

- Пусть только будет мир на земле, все остальное неважно.

Я проснулся, представляете, от телефонного звонка. Это моя мама позвонила, чтобы поздравить нас с Новым годом. Затем и отец послал несколько слов из Шуши:

- Проклятый не перестает идти, чтобы я знал, что мне делать…

И ответ моей бабушки:

- И твой отец, в том же расположении духа… если бы не ребенок, то он бы и посквернословил…

А снег все продолжал испытывать терпение моего деда. На белом покрывале только голубоватый дым, а под снегом целая деревня, проклинающая его, со своими не разукрашенными елочными игрушками домами, скромно накрытыми столами … Казалось, беззаботными, несуетливыми…

- Иисус Христос… Отче наш, сущий на небесах…

После этого … все мои новогодние праздники я проводил в Шуши, Степанакерте, в различных городах Советского Союза, и вновь в Степанакерте, Ереване... в годы войны, в кажущихся мирных  временах - грустно и радостно… С родителями, родными, детьми, близкими друзьями…с искренними пожеланиями, красивыми словами и с постоянно «тяжелеющими» столами, зачастую бессмысленными подарками, гостеприимством… Суета охватывала всех: рабочего, крестьянина, интеллигента… имущего и неимущего… всем народом мы пребывали в беготне… И все же чего-то не хватало, чего-то не доставало…  Вереница праздных дней никого не волновала… Никто не ругал постоянно идущий снег…

Как встретишь Новый год, так и… И все верили в этот вымысел, в эту ложь… В это новогоднее несуществующее выдуманное чудо… И Дед Мороз уже был не одни, и не два, и не три… Весь город был в Дедах Морозах – красных, синих… худых, толстых, еле передвигающихся и бодро подпрыгивающих… И повсюду были эти непонятные, неопрятные Деды Морозы без подарков…

И с каждым годом сказка все более и более отдалялась…Сказка заканчивалась, а новую некому было  придумать… также, как  и не стало деревни, живущей под снегом, и голубого дыма на снегу…

..Половинчатая страна… половинчатая мысль… половинчатые годы… половинчатый человек… где заканчивается старое, и где берет начало новое…Победитель в битве старого с новым точно не я…Все проигрывают, теряют, все остаются одни… Кажется, что это наш последний день… самый последний… и никто не лишен права насладиться этим днем… И как бы я не думал, получается что-то абстрактное, даже непонятное… Нет, необъяснимое… Почему?...

« Господь меня приглашает отпраздновать Свое Рождество по-особенному, и наш народ приглашен таким же образом», - епископ Баграт Галустян…

И меня, Святой Отец, но я не нахожу слов, чтобы сказать, стесняюсь… Я всегда стеснялся Господа, хотя очень бы хотел встретиться с Ним и попросить прощения у Него за то, что часто оставлял Его одного…

И чем скорее, тем лучше. Затягивать нельзя, если я, конечно, уже не опоздал…

- Все в руках Господа,- бормотала под нос бабушка в 1971 году, как правило, после единственного пожелания, которое высказывал мой дед: «Пусть будет мир на земле».

Представляете, я только недавно понял, что в 71-м причиной радости дедушки и бабушки был вовсе не Новый год,  и жирного петуха резали не для новогоднего стола. Все это могло иметь место и за 20 дней до праздников, и за 20 дней после них, если, конечно же, родители послали бы меня в деревню. И если я в этот снежный день не поехал бы в деревню, никакого петуха бы и не зарезали, и 31 декабря незаметно сменило бы 1 января, а за ним последовали бы 2-е, 3-е… А проклятый снег все продолжал бы идти и идти.